Курманджи
Материал из Википедии О значении курдского слова «курманджи»
О предках курдов древние египетские, шумерские, ассиро-вавилонские, хеттские, урартские источники стали сообщать довольно рано. Известный востоковед доктор исторических наук М.С. Лазарев пишет, что «очень трудно, найти народ, который на своей национальной территории жил бы так долго…». С точки зрения Н.Я. Марра, «курды сохраняют элементы древней культуры Переднего Востока потому, что они являются потомками автохтонного населения...» — писал 0. Вильчевский (1-70).
Учёные — академики Н. Я. Марр, И. М. Дьяконов, В. Ф. Минорский, Г. А. Меликишвили, И. Шопен, П. Лерх, профессор Эгон фон Эльктедт, Амин Заки, Гурдал Аксой и другие в числе предков курдов называют древние племена кутиев, луллубеев, хурритов, касситов, мадов (мидийцев), кардухов, урартцев, халдов, маров, киртиев и других обитателей седого Ближнего Востока. Курды как потомки этих племён своими корнями уходят в далёкое историческое прошлое.
Курды - народ с ярко выраженными и чётко очерченными этническими признаками, тысячелетиями живут на своей исторической родине, которую называют Курдистаном — страной курдов. Они сохранили свой язык, самобытные черты, традиции и культуру. Попытки чужеземных захватчиков ассимилировать и физически растворить их в своей среде всегда были обречены на полный провал.
Курдский язык делится на несколько крупных диалектов, одним из них является диалект курманджи, на котором говорят курды бывшего Советского Союза. Основной ареал его распространения — турецкая, иранская и сирийская части Курдистана. Абсолютное большинство курдов этих регионов называет себя «курманджи», при этом чётко осознавая себя этническими курдами. Известные курдские историки Шараф-хан Бидлиси (2-82), Мах Шараф-Ханум Курдистани (3-47) и Хусрав ибн Мухаммед Бани Арделан (4-100) делят курдов на четыре группы (таифе), «чей язык и обычаи различаются».- на «курманджи», «лур», «кальхор» (Мах Шараф-Ханум и Хусрав ибн Мухаммед место «кальхор» называют «Бани Арделан», подразумевая под последним всех арделанских курдов) и «гуран» («гораны»). Арделанские курды своих непосредственных соседей — курдов-бабанов называли «курмандж» или «курманджи», а себя — курдами. В научной литературе диалект, на котором разговаривают курды-бабаны, принято называть сорани (соранийским) в отличие от курманджи, языка курдов Северо-Западного Курдистана (3-194). Несмотря на то, что диалект сорани входит в южно-курдскую диалектовую группу, бабаны продолжают называть себя «курманджи», и это вызывает особое любопытство учёных — этнографов и лингвистов.
В курдской истории известны случаи, когда носители одного курдского диалекта переходили на другой. В начале XVIII века в округ Лейлах (или Эйлак) Сенендженского Курдистана, где прежнее население составляли исключительно гораны, поселились племена горге, шейх-исмаили, байлаванд и джафы — носители диалекта курманджи, который и пришел на смену «горанийскому» (3-195). Такой же внутрикурдский диалектовый ассимиляционный процесс мы наблюдаем в случае, когда в области Биваниж, расположенной посредине Загросских гор недалеко от Зохаба, на смену старинному биванижскому курдскому говору, который ещё в середине пятидесятых годов нашего столетия наблюдал известный курдский филолог из Ирана доктор Мухаммед Мукри, пришел диалект сорани (5-153).
Курды племени мукри также называют себя «курманджи», хотя их разговорный диалект — соранийский и относится к южно-курдским диалектам. В письменных источниках мы находим и ещё одно значение — кроме диалектового и самоназвания курдов — слова «курманджи. Курдский историк-этнограф Мела Махмуд Баязиди под словом «курманджи» понимал только оседлых курдов, в качестве альтернативы для этнонима «курд» в значении «кочевник (6-80). В противоположность этому замечательный русский учёный Т.Ф. Аристова в слове «курманджи», кроме «отражения самоназвания курдов» и названия одного из курдских диалектов, видела ещё и третье значение — «курдского кочевого населения» (7-12).
Таким образом, мы наблюдаем любопытный факт, когда племена, говорящее на соранийском диалекте (бабаны, мукри и др.), называют себя курманджи, используя в качестве самоназвания слово, обозначающее северо-курдский диалект (27), и подчёркивают при этом свою принадлежность к курдскому этносу. Под словом «курманджи» также подразумевают или «оседлое», или же «кочевое» курдское население, Налицо факт отсутствия чётко обозначенного значения слова «курманджи». Так в чем же заключается истинное значение этого слова? Что скрывается за ним? Мы попытаемся ответить на этот вопрос.
Справедливости ради необходимо отметить, что к разгадке значения этого слова очень близко подходил армянский учёный Гр. Капанцян. Ссылаясь на хеттский «Кодекс Закона», датируемый XIV веком до нашей эры, который сообщал о племенах манда и сила, освобожденных от особой повинности lurii (аhhаn), учёный писал: «В связи с темой о мандах я хотел бы здесь научно поставить вопрос и об этническом имени «курмандж», как называет себя большая часть курдов. Это kurmапj я рассматриваю как сложное слово kurmanj, причём первую часть я принимаю за kuг, а вторую часть вывожу из имени mаnda, этого древнего воинственного, распространённого по разным местам народа, или, точнее, племён, хотя есть и поныне курдское племя mаndaka без изменения «d» в «j» («dz»). Здесь понятие «сын» становится как бы формальным словом для принадлежности к племени, вроде суффикса «ак»... Образование курдского национального имени несомненно базируется на этой древней идеологии... Менее удачно было бы курмандж (kurmanj) вывести из сложения «курд» и «мандж», то есть понять как «курды (из племени) мандж» (т.е. mапdа). В том и другом случае явствует большое влияние в древности племён mandа. Я оставляю вопрос о сходстве имени manda с матиенами и мадами (=мидийцами), о чем говорилось многими учёными (8-140).
Г. Капанцян, прозорливо связав слова «mаndа» с курдами, несколько раньше на страницах своей работы, говоря о племенах mаndа и sаlа, их отражение стремится видеть в княжеских родах mandakuni и salkuni из древнеармянских источников, и значения слов mandak объяснчет как «манд-ец» и «сал-ец» (8-136).
Ключ к разгадке значения слова «курманджи» нам видится в следующем: на заре человечества, когда ещё не было никакой письменности, роль сообщения играли примитивные рисунки. Эти рисунки считаются первым шагом человечества в создании всех видов письменности, так как это был самый лёгкий способ передачи простых понятий. Например, изображение фигурки человека означало «человек», если в его руках был изображен дротик или лук со стрелой — это означало «воин», если имелось изображение газели, зайца, утки и т.д. — перед нами уже «охотник». А если изображен воин, борющийся с каким-нибудь хищным и сильным зверем или мифическим существом, — то мы видим уже героя известной легенды, бытовавшей в данное историческое время у обитавшего здесь этноса.
Если несколько человеческих фигур, «взявшись за руки», стоят в полукруг — это танец и т.д. Чтобы облегчить чтение, «писец» ставил перед «словом» специальные значки, которые как бы сигнализировали, что дальше идёт имя собственное — река, страна, город, гора, растение. Эти предупредительные значки в научном мире принято называть «детерминативами» (9-33), помогающими читателю определить характер следующего слова. Но с исчезновением идеографического письма детерминативы не исчезли. Например, в урартских клинописных текстах мужские и племенные имена обозначались детерминативом «I», женские имена Sаl, имена богов «D», животных «АN5U», названия рек «ID», городов «URU». Названия стран и областей определялись детерминативом «КUR», например, kur.аlzi («страна Алзи(ни)»), kur.ЬаЬаnahi («страна Бабанахи) и т.д.
Таким же образом «страна Манна» в урартских и ассирийских письменных источниках обозначалась в виде kur.mаnа (10-243), а самоназвание жителей «страны Манна» должно было быть «маннеец», то есть kurmand (kurmandj). Ни у кого из авторитетных учёных-востоковедов не вызывает сомнения, что в этногенезе курдов непосредственную роль играли племена манны и мидии, обитавшие в бассейнах озёр Урмия и Ван, в Месопотамии и в горах Загроса. Известно, что урартские тексты государство Манна называли «страной Манна». Ассирийские же источники почти всегда называли его «страной (племенем) маннеев» (Мat Маnnai) (11-174), а мидян называли mаtajа (11-301). Отсюда и очевидность непосредственной связи между «Mat Маnnai» и «Маtajа» и Mada—Мatа—Мa(n)d >kurmandj = «я — маннец/мидиец», или «я из страны маннеев/ мидийцев».
К слову, необходимо отметить, что принятие научным миром такого объяснения способствовало бы разрешению и научных споров вокруг слова «Уmmаn Маndа» ассиро-вавилонских источников. В «Хронике Гэдда о падении Ассирии», составленной на нововавилонском диалекте аккадского, речь также идёт о войске «Умман Манда». В хронике сообщается, что в 12 год в месяце абе (июле-августе 614 года до нашей эры) «мидянин», взяв штурмом город Тарбиц, двинулся на священный город ассирийцев Ашшур. «Царь Аккада (Вавилони) и войско его, которые шли на помощь мидянину, бая не застали, Ашшур был разрушен».
Далее из хроники мы узнаем, что под «мидянином» подразумевается «Царь Умман Манды Умакиштар (Киаксар, Uvахishtrа, иранск. Нuvахshuга) (12-244-247). Таким образом, в «хронике» Мидийское царство вместо «Мадай» (как и Вавилония - Аккад. - Л.М.) называется термином «Умман Манда» как более широким (11-307). В вавилонских источниках, например, в так называемом «Сиппарском цилиндре Набонида»рассказывается о последнем мидийском царе Астиаге: «В начале моего вечного царствования ... (бог) Мардук говорил со мной: «Набонид, царь Вавилона, на упряжных лошадях твоих вози кирпичи, строй (храм) Эхульхуль (в Харране (в г. Урфа. - Л.М.) и сооруди в нем жилища (бога) Сина, великого владыки».
Почтительно говорил я владыке богов Мардуку: «Этот храм, который ты приказал строить, - его окружило войско Манда (Уmmаn Маnda и громадны силы его». Мардук же говорил мне: «Войско Манда, о котором ты говоришь, не будет ни его, ни страны его, ни царей, его помощников». При наступлении третьего года Кир, царь Анзана, его малый раб поднялся на него, своим малочисленным войском рассеял обширное войско Манда; Ishtumegu, царя Манды, он захватил и забрал его пленным в свою страну». Так называемая «Хроника Набонида» (И.М. Дьяконов считает её продолжением «Хроники Гэдда») сообщает: «... (Ishtumegu, читай Иштувег, царь Умман Манды) войска собрал и пошел против Кира (Кuгаsh) царя Аншана, чтобы захватить его ... а (что касается) Ishtumegu - то войско его восстало против него; он был захвачен и Киру (они его) отд(али). Кир в Экбатане maт Аgamtanu), царском городе, - серебро, золото, богатство, имущество и (живой) полон (?) из) Экбатаны они (?) полонили, - и он забрал в Эншан; богатство, имущество...) (11-414-415).
